Отец василий

Интересные факты

1. Однажды на Пасху юному Василию нужно было вместе с отцом выносить на службе плащаницу. Подростку было стыдно перед одноклассниками, которые это увидели бы. Но после разговора с отцом, ему стало легче и он перестал стесняться.
2. Будущий священник плохо учился в школе, поэтому когда стал студентом, штудировал также учебники по русскому языку.
3. Было время, когда Гелеван учился одновременно в двух учебных заведениях. Потом музыкальное образование ему очень пригодилось: будучи студентом духовной семинарии, он в составе хора побывал в Германии, Италии, Швейцарии и других странах.
4. В Бразилии отец Василий также работал коммерческим директором строительной фирмы, получая при этом неплохие деньги. Кроме этого, он проводил экскурсии, читал разную литературу и имел свою колонку на «Радио России», где разговаривал на португальском языке.
5. У Гелевана отличное чувство юмора и харизма, что помогает ему в разных житейских ситуациях.
6. Протоиерей очень любит языки: он хорошо владеет английским и португальским.

Вступление

Святой Георгий на Руси издавна считался покровителем воинов. Идея создания военного ордена имени Святого Георгия принадлежала Петру Великому, но учрежден он был лишь в царствование Екатерины II в 27 ноября 1769 года.

Этим орденом могли награждаться только воинские чины, при этом подчеркивалось, что «ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не приемлются в уважение при удостоении к ордену Святого Георгия за воинские подвиги; удостаивается же оного тот, кто не только обязанность свою исполнял во всем по присяге, чести и долгу, но сверх сего ознаменовал себя на пользу и славу Российского оружия особенным отличием». Потому заслужить этот орден стало высшей честью для офицеров и генералов.

Стоит отметить, что в России все награжденные орденами назывались кавалерами, это правило не распространялось только на священнослужителей. Законом было установлено, что «лица духовного звания… по приличию их сана, не именуясь кавалерами, сопричисляются к орденам». С 1796 года священнослужители, пожалованные орденами, именовались кавалерами Императорского ордена. С 1821 года духовные лица, пожалованные орденами, именовались по закону не кавалерами, а «сопричисленными» ордену. Реально это абсолютно никак не меняло их сословного, социального, финансового или иного положения. Практически «кавалер» ордена от «сопричисленного» ордену ничем не отличался.

В официальной, но не предназначенной для опубликования переписке по Военному ведомству, священнослужители, пожалованные орденами, вплоть до революции именовались «кавалерами». На памятнике герою Крымской войны священнику Иоанну Пятибокову, установленному в 1897 году в г. ВИЛЬНО, значилось: «Кавалер ордена св. Георгия».

Ордена выдавались священнослужителям из Капитула Царских.

При этом, все льготы, положенные награжденным, священники получали в полном объеме, включая производство в потомственные дворяне.

Священнослужители, совершившие в военное время подвиги с опасностью для жизни, награждались золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте. Георгиевский наперсный крест стал второй (по времени учреждения) Георгиевской наградой в России. Это была не только очень почетная, но и относительно редкая боевая награда; до русско-японской войны ею были награждены всего 111 человек.

Это были настоящие герои явившие русскому воинству пример беззаветного служения Отечеству на полях сражений. Они безропотно переносили тягости походной жизни, с крестом в руке ходили в первых рядах воинов на штурм крепостей и в атаку, безбоязненно напутствовали больных и умирающих под неприятельскими выстрелами, терпели раны, заключение в плену и самую смерть. О некоторых героических пастырях, кавалерах ордена Георгия Победоносца, мы и поведен рассказ.

Детство

Родился будущий священник 2 февраля 1927 года в Сталинграде в семье крупного партийного деятеля Ивана Петровича Изюмского. Еще до революции он женился на «красивой благочестивой девушке» Екатерине, воспитанной в верующей семье. Ее старшая сестра была монахиней, а сама Катерина с малолетства пела в церкви.

В 1918 году Иван Изюмский вступил в коммунистическую партию и вообще, как пишет автор, «стал ярым безбожником и воинствующим атеистом». Однажды в гневе отец чуть не застрелил жену за то, что «она подала нищему милостыню, которую тот просил ради Христа». «Ты меня позоришь, — сказал ей отец. — Я такой высокий пост занимаю в городе, а ты со своим Богом и святыми попами возишься».

Мать Василия очень страдала за свою веру, но именно отец спас ее от лагерей, когда чекисты принялись арестовывать, ссылать и даже расстреливать верующих и священнослужителей. Несколько раз Екатерину вызывали на допросы в НКВД, но отпускали.

В Гражданскую войну Иван Петрович Изюмский стал одним из организаторов обороны Царицына от белогвардейцев, его называют в числе создателей царицынской Красной гвардии вместе со Сталиным и Ворошиловым. Когда белых изгнали из города, Изюмский стал одним из руководителей городского совета. Благодаря ему в Царицыне была проведена первая трамвайная линия. Позже его именем назвали одну из улиц города.

Впрочем, детство казалось мальчику безоблачным: отец — большой городской начальник, в их просторном доме всегда был достаток, мальчика любили родные и учителя… Но эта идиллия продолжалась недолго. Пришел 1937-й, год кровавых сталинских репрессий, и в дом Изюмских пришли люди в кожанках, устроили обыск и навсегда увели отца. Позже его объявили «врагом народа» и расстреляли. Мальчику едва исполнилось 10 лет.

Реабилитировали Ивана Изюмского лишь в 1954 году, вернув вдове все награды мужа и назначив хорошую пенсию.

Но тогда, в 1937-м, сразу после ареста отца всю семью выгнали из дома, едва не арестовали мать, Василия исключили из пионеров. Выжить удалось чудом.

«Запомни на всю жизнь»

Служил Михаил Фёдорович тогда в Сольцах, недалеко от Новгорода, где была авиабаза стратегических бомбардировщиков. Она и сейчас есть, только ни самолётов, ни боевых кораблей там давно не видели. Но тогда жизнь на авиабазе ещё кипела.

В Питер удавалось вырываться время от времени. Но один такой визит остался в памяти навсегда. Решил Прокопов продолжить учёбу, и не где-нибудь, а в Военно-космической академии имени Можайского. Готовиться начал загодя. Съездил за благословением к священнику в село Молочково, это неподалёку от авиабазы. Тот велел: «Как приедешь в Петербург, дуй первым делом на Смоленское кладбище. Поставишь там свечку перед иконой преподобного Серафима Саровского».

Сделал, что велено. Ну, правда, не всё запомнил правильно.

– Где тут Евгений Савойский? – спросил он у самого крепкого, большого батюшки в храме – отца Александра.

– У тебя крест есть? – поинтересовался иерей.

– Нет, – честно ответил Прокопов.

– Нет? Надеть воину крест, – распорядился священник, а когда это было исполнено, сказал: – Запомни на всю жизнь: Евгений Савойский – это там, а у нас преподобный Серафим Саровский. А теперь иди к нему и проси, что тебе надо. Желательно на коленочках.

Михаил Фёдорович так и сделал, недоумевая, как мог перепутать австрийского полководца со святым, которого, глянь-ко, сильно, видать, почитают на Руси.

С академией он месяца на два припозднился. Время было упущено, все места заняты. Последняя надежда – на помощь космонавта планеты номер два Германа Степановича Титова, который в тот момент находился в Петербурге. На приёме у него больше пяти минут никто не задерживался, но с Прокоповым они проговорили два с половиной часа. О жизни. Космонавт подписал две книжки, дочери и сыну Михаила Фёдоровича, и напоследок сказал: «Поступить в академию трудно, а учиться ещё трудней. Запомни, ты слово дал мне, Герману Титову, так что крутись как хочешь, но чтобы всё было в порядке».

*    *    *

– К бате потом уже попал, – вспоминает Михаил Фёдорович. – Познакомился тогда с одним капитаном – Женькой, он приехал из Плесецка на переподготовку. Потом сан принял. Заходим раз к другу – Юрке, он тоже был не питерский, спрашиваем: «Ты приболел, что ли? Выглядишь не очень». «Третий день пощусь», – отвечает. Жене его диагноз поставили: рак в последней стадии, а она молодая ещё совсем, деток у них двое. С чего постится? Собирается к отцу Василию Ермакову. Я тогда не понял, что он тот самый батюшка, которого я в Иоанновском монастыре видел. Спрашиваем: «А кто это такой?» Юрка смотрит на нас как на дураков. Это, говорит, Серафим Саровский наших дней. Тут я начинаю вспоминать.

Вечером снова встречаемся с Юркой. Он довольный такой, просто светится. Что случилось? «Нет никакого рака, – отвечает. – Батюшка сказал, что перепутали врачи. Велел позвонить домой, пусть пересматривают диагноз. Жена как узнала, так у неё все симптомы через полчаса прошли». Верно батя говорил: «Слово не нож, а хуже ножа режет…» «Ты, – сказал Юрка, – в долгий ящик не откладывай, чеши к бате». На Серафимовском-то я бывал уже. Мы – курсанты академии – всё пытались там найти могилу Можайского, да так и не нашли. Так что дорогу знал.

Отправился туда накануне очень серьёзного экзамена. От него много зависело. Я был в форме. «Клавка, Зинка, расступитесь», – велел отец Василий, завидев меня. «Ты чего пришёл?» – спрашивает. Я объяснил. Благословил он, и экзамен я сдал потом с ходу. А вот в храме у меня не сразу что-то начало получаться. Четыре раза на исповедь ходил, прежде чем батя меня на причастие допустил. Воспитывал.

Война

В 1942-м немецкие войска вплотную подошли к Сталинграду. Василий вместе с другими своими юными сверстниками был призван рыть окопы вокруг города, за что был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Бомбили город каждый день в течение полугода.

Однажды мама Василия, спасаясь от бомбежки, отправилась с детьми в Городище, где жила святая Параскева-прозорливица. Ее дом разыскали быстро, но подойти к Параскеве не было никакой возможности — вокруг толпились люди. Вдруг раздался голос: «Пустите мать священника!» Все крутили головами, пытаясь понять, кого нужно пропустить. Мать тоже ничего не понимала. Однако дорогу уступали именно им. Когда вошли в дом, то увидели пожилую женщину с приветливым лицом, это она кричала.

После победы в Сталинграде не осталось ни одного целого дома, были разрушены и церкви, поэтому мать ездила на электричке молиться в местечко Отрада — там остался целым и был действующим храм. Она частенько брала с собой сына, Василий познакомился с настоятелем храма отцом Александром и стал ему помогать.

ТЫ ХОЧЕШЬ СЛУЖИТЬ ЗДЕСЬ?

После аспирантуры я вернулся сюда, а рукоположение в сан диакона всё не происходило. Во-первых, не было мест в Ленинграде, а вторая причина — требовалось защитить уже написанную кандидатскую диссертацию. Год я проработал на двух работах: помощником эконома, отца Николая Тетерятникова, и помощником библиотекаря — ныне покойного протоиерея Стефана Дымши.

Потом место нашлось — в церкви святого благоверного князя Александра Невского в Шувалово, и меня рукоположили во диакона. Кстати, в этом храме до Серафимовского недолго служил отец Василий Ермаков.

Когда скончался протоиерей Михаил Сперанский — он у нас на 4-м курсе преподавал Священное Писание Нового Завета, — я поехал в Академию с ним проститься. И там вдруг кто-то потянул меня за рукав, оборачиваюсь: «Ой, батюшка, отец Василий!» Батюшка мне и говорит: «Иди к секретарю епархии, пиши прошение на рукоположение. У нас отец Борис Тихомиров выходит за штат, ему уже тяжело служить».

Архиепископ Тихвинский Мелитон (Соловьев)

Секретарем епархии был тогда архимандрит Мануил (Павлов), ныне покойный митрополит Петрозаводский и Карельский, мы с ним иподиаконствовали вместе. «Вот, отец секретарь, прошение хочу написать на рукоположение…» — «Куда?» — «На Серафимовское кладбище». — «Да ты что! Там же старостой Павел Кузьмич Раина, мы туда только на исправление посылаем!» Я говорю: «Отец Василий Ермаков меня позвал». — «А-а-а, ну тогда ладно…»

В начале лета я написал прошение, меня вызвали к митрополиту, владыке Антонию (Мельникову). Он был последним из рода Нарышкиных. (У меня дедушка тоже дворянин, профессор Горного института Сергий Прошутинский.)

Владыка Антоний говорит: «Всё хорошо, но только кто вас будет рукополагать? Я уезжаю на лечение в Карловы Вары, владыка Кирилл в командировке…» Я предложил — пусть меня рукоположит владыка Мелитон (Соловьев), который рукополагал и в сан диакона. Владыка Мелитон в то время уже оставил пост ректора Духовной академии, но за штат не выходил. Митрополит Антоний согласился.

И вот 1 июля 1984 года, на празднование Боголюбской иконы­ Божией Матери — с тех пор особо чту этот образ, — меня рукоположили в сан иерея. По идее, мне надлежало проходить 40-дневную практику в Александро-Невской лавре, но прослужил я там всего пару дней, как меня вызвали к отцу секретарю: «Всё, поезжай на приход, служить некому, там и опыта наберешься!»

И 5 июля я сослужил отцу Василию первую Божественную литургию, которую я помню до сих пор, настолько это служение было проникновенным, горячим, молитвенным. Это чувствовал и я, и — не ошибусь, если так скажу, — люди, стоявшие в храме.

После богослужения мы пошли в маленькую комнатку, отец Василий положил мне руки на плечи и спросил: «Отец Николай, ты хочешь служить здесь?» — «Конечно, тем более — под вашим руководством. Мне бы хотелось как можно чаще сослужить вам». — «Тогда запомни, что здесь устав — это я. За всё я отвечаю перед митрополитом, патриархом и перед Господом Богом». Так я и отслужил с ним двадцать три года — сам-то батюшка служил здесь двадцать пять лет.

«Радости вашей никто не отнимет…»

Наши с матушкой боль и страдания были такие, что не передать. Но мы восприняли всё с верой, не роптали, только молились.

Наутро я должен был служить литургию. Это было воскресенье, 5 января. Стал готовиться, молился фактически всю ночь. Нас к себе соседи забрали… Утром пришёл — людей полный храм. Стал к престолу, служилось очень тяжко, плакал всю службу. Приехали собратья-священники, все нас очень поддерживали. Мой друг, отец Пётр, отдал мне свой подрясник и крест — ведь абсолютно всё сгорело.

После службы забрали девочек из морга, купили гробики, привезли в храм. Отслужили панихиду и начали читать Псалтирь. Целый день мои дети были в храме. Людей приходило очень много: практически все священники приехали поддержать, местные наши, все конфессии. Я только просил, чтобы не несли искусственных цветов: «Господь жив, и детки мои у Господа живы…». И люди приносили только живые цветы.

Ночью один священник, мой товарищ, говорит: «Приляг, может, заснёшь». Я прилёг на пол прямо в алтаре, но заснуть не смог, встал и пошёл дальше служить литии между кафизмами. Нам с матушкой нужно было готовиться к Причастию, но ни у неё, ни у меня сил молиться уже не было.

Тогда я вышел на солею и стал на колени напротив иконы Божией Матери в иконостасе. Смотрю перед собой, вижу Царские врата. И вдруг возникает перед глазами темнота страшная. Такая, наверное, бывает человеку за грехи — на земле ничто не может так испугать, как мрак этот. И лишь только стал меня одолевать страх, как вдруг чувствую, что от темноты отдаляюсь, поднимаюсь мысленно вверх. Страшно не было, наоборот, ощущение такое, будто кто-то родной рядом. Наверное, Ангел Хранитель мой.

Вижу небо, солнышко красное, а над всем этим — арка цветочная. Вдалеке огонёк мерцает и вдруг начинает приближаться ко мне, растёт, становится как пламя свечи. Посмотрел я: «Да это же Матерь Божия!». В огненном сиянии, как на иконе «Почаевской» Её изображают, стоит прекрасная Пресвятая Богородица и за ручки моих девочек держит: правой рукой — Софийку, левой — Вероничку. Они мне обе заулыбались и возле Матери Божией будто подпрыгивают, такие радостные, такие прекрасные! Смотрю на них, и так мне легко, хорошо стало…

А они повернулись ко мне спиной и пошли обратно к арке, цветами украшенной. Матерь Божия снова стала как огонёк, а из арочки полился такой яркий свет, что озарил всё вокруг…

Верю, что это Господь сподобил, чтобы мои девочки попрощались со мной, и показал, что враг не имел силы над моими детьми, не испугал их, потому что Сама Матерь Божия их провела, а Господь принял в Свои Небесные Обители.

…После этого ощутил я такой прилив энергии, что мои силы полностью возобновились. Вошёл в алтарь, поцеловал престол, начал молиться, славословить Бога. Когда вышел, перекрестился и рассказал обо всём, что только что увидел. И не я один принял эту благодать — и матушка моя почувствовала небесную радость.

Мы вдвоём стали возле детей, помолились, все каноны ко Причастию прочитали на одном дыхании. А потом я зашёл в алтарь и написал рождественское послание нашей ровенской молодёжи. Мысли сами пришли на ум, это не мои слова были — Господь дал. О том, что плоть моих детей сейчас уходит в землю, потому что от земли взята, а дух к Новорожденному отправляется, и они будут петь Господу уже на Небесах. А ведь мы с ними к Рождеству новые колядки выучили — целую программу!

…Когда священники, мои собратья, ехали на похороны, не знали, как нас и утешать. Но у меня такая радость была на душе, что я сам всех утешал. Хотя, когда совершали погребение, не мог сдерживать слёз, плакал очень, но радость оттого, что дети с Господом, ни на минуту не покидала.

Так получилось, что у моих детей две могилки. Похоронили их на кладбище, за селом. А затем… В доме, где их нашли, остался пепел обгоревших ручек, ножек. Я понял, что нехорошо это так оставлять. Поэтому мы всё собрали и погребли на территории нашего храма. Я всегда хотел на холмике возле церкви памятник какой-нибудь поставить — в честь Божией Матери или Господского праздника. Но получилось так, что здесь теперь мои дочечки в земле, а над ними — памятник…

***

Мы очень любили жизнь, всей семьёй постоянно выезжали в лес погулять, шашлык запечь мясной или рыбный, поиграть, побегать с детьми, в траве поваляться. Сейчас наша семья разделилась, но задача тех, кто остался, — прийти к Господу, прожить так, чтобы иметь венец — Царствие Божие.

Помню, был момент, я молился у престола: «Господи, не оставь меня здесь, забери меня к моим девочкам! Я их буду защищать, со мной им не будет страшно». Вдруг сердце моё загорелось, забилось часто, и слышу ответ: «Те двое у Господа в раю, и все святые с ними. А этих ты на кого оставишь?». И я понял, что это воля Божия, и принял всё как есть.

LiveInternetLiveInternet

Церковь призывает нас жить так: там, где мы видим ненависть — изливать на всех христианскую любовь; там, где оскорбление — сеять прощение во имя Христово; там, где сомнения — сеять веру христианскую; там, где безнадежность — сеять надежду во Христе; там, где тьма суеверия — нести живительный свет Христов; там, где скорбь и печаль — сеять радость и утешение. Один монах в своей молитве к Богу, как бы подтверждая эти простые истины, так говорит: «О мой Господь и Бог, помоги мне не так искать утешения, как утешать других, не так искать любви, как любить, не столько быть понятым, как понимать других, потому что давая, мы получаем; прощая, мы сами прощены бываем; и умирая, мы рождаемся в новый мир для жизни вечной». Конкретнее и проще еще ранее сказал Сам Христос: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7, 12). Богом нам дана полная свобода жить так, как мы хотим. И апостол Павел, назидая всех нас, обращается сегодня к нам с такими словами: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти. Они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы. Если же вы духом водитесь, то вы не под законом. Дела плоти известны; они — прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, соблазны, ереси, ненависть, убийство, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют. Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание… Если мы живем духом, то по духу поступать должны». «Смотрите же за собой, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством, и заботами житейскими, и чтобы день тот (второго пришествия Христа) не постиг вас внезапно». Это живые слова Священного Писания надо каждому начертать на скрижалях своего сердца и ими жить во благо своих ближних, для спасения своей души и на пользу православной Церкви, дорогу к которой мы с Божьей помощью старались проложить всем, кто ищет ее. Каждый человек идет по жизни своей дорогой, и благо ему, если она рано или поздно приведет его в Храм Божий. Напротив, достоин глубокого сожаления человек, который ходит по распутиям всю свою жизнь и не имеет желания найти единственно нужную дорогу, приводящую его в Храм, где он может встретить Создателя своего, Творца и Бога и в Нем найти успокоение мятущегося сердца, найти Его любовь и радость наследия вечной жизни.https://lib.eparhia-saratov.ru/books/09i/izumsky/church1/20.html

Об отце Василии Ермакове

Василий Тимофеевич Ермаков (1927–2007) — священнослужитель Русской Православной Церкви, митрофорный протоиерей, один из самых известных и авторитетных петербургских священнослужителей последних десятилетий.

Протоиерей Василий Ермаков родился в городе Болхове Орловской области в крестьянской семье, зкончил до войны 7 классов. Во время войны был этапирован в Эстонию в Палдиский лагерь, где заключенных окормлял протоиерей Михаил Ридигер, отец будущего Патриарха Алексия II. После освобождения Василий Ермаков был мобилизован и направлен в штаб Балтийского флота, в свободное время выполнял обязанности звонаря, иподьякона, алтарника в соборе Александра Невского в Таллине.

По окончании Духовной Академии отец Василий более полувека прослужил пред Престолом Божиим, сначала в Никольско-Богоявленском соборе, позже в Свято-Троицкой церкви «Кулич и пасха», а с 1981 года до конца своих дней настоятельствовал в храме во имя прп. Серафима Саровского на Серафимовском кладбище. 

Отец Василий — третий и последний духовный отец протоирея Сергия Филимонова, после протоиерея Василия Лесняка и архимандрита Пантелеимона (Борисенко).

Год с Настоятелем. Православный календарь 2016.

Какие мы христиане в обычной жизни?

Слушать проповедь прот. Сергия Филимонова 3 февраля 2016 года. Память преподобного Максима (Грека). День памяти протоиерея Василия Ермакова. «Какие мы христиане в обычной жизни?».

Материалы по теме:

Ваш кирпичик в строительстве Дома Милосердия — первый в России проект такого масштаба социального, медицинского служения и просвещения, объединенного вокруг храма свт.Василия Великого. Установка первой закладной сваи для храма состоялась 27 марта 2018 года. Поддержите это нужное дело! 

Если не можете пожертвовать сегодня, воздохните, помолитесь об общем деле. Пожертвуете, когда сможете. Храни вас Господь!

Милосердие — это одна из добродетелей Божиих, но как научиться быть милостивым? Смотришь на людей: у одного доброта льется из сердца, а другой холодный, хотя вроде бы правильный человек, и знает заповеди, и в церкви ведет себя исправно.

Сегодня мы празднуем память великого угодника Божия святителя Спиридона, чудотворца Тримифунтского. Из жития известно, что он вел чистую и богоугодную жизнь, все свои средства отдавал на нужды ближних, был очень гостеприимен и за это Господь наградил его даром чудотворения: он исцелял неизлечимо больных и изгонял бесов

Из проповеди прот.Сергия Филимонова

Молитвы по усопшим нужны и нам самим
Сегодня, в день вселенской родительской субботы, я хочу обратить ваше внимание на то, что молитвы по усопшим — необходимость не только для них, но и для нас. Из проповеди прот

Сергия Филимонова

Глазами отца Василия

Журналисты, в поисках истины и в желании рассказать о благих делах, нередко приезжают в Жлобин. Отец Василий иногда дает интервью. Часто ему задают вопрос о том, всем ли стоит оказывать помощь, как он понимает какой человек перед ним и что он думает о своем даре. Батюшка рассказывает о своей деятельности открыто, ничего не скрывая и не лукавя. Он считает, что каждый человек достоин помощи и что нет на свете «плохих» или «хороших» посетителей. По его мнению, люди похожи на книгу и открывая ее, следует понять, с чем пришел прихожанин и постараться не навредить ни словом, ни поступком.

Много возникает вопросов о том, как он выбирает тех, кому необходимо помочь сразу, не томя человека в очереди. Ответ на этот вопрос весьма прозаичен, считает отец Василий (Жлобин). Как принимает он решение? Только с практической точки зрения. Молодым, здоровым людям проще подождать, ожидание их меньше утомит, не подорвет здоровье. А вот маленькие детки или люди с болезнями, пожилые прихожане – это те категории посетителей, которых он старается выслушать как можно скорее.

Немало мифов и легенд за двадцать лет породила народная молва. Поговаривают, что батюшка не только насквозь видит каждого пришедшего, но может и по фото «просканировать», какие хвори есть у человека, и помочь ему избавиться от них дистанционно. По словам отца Василия, подобные высказывания неверны, он считает, что помощь нужно оказывать только тем, кто добровольно приходит и сам желает разобраться со своими бедами, кто готов молиться и приносить посильные духовные жертвы. Также, по его мнению, каждый священник – это молитвенник и проводник воли Всевышнего.

Все, что батюшка может сделать – это обратиться к Господу, а все остальное – промысел Божий и милость Господня. Этот же постулат касается и матерей, привозящих тяжелобольных детей. Отец Василий говорит, что чувствует боль каждого, но не может отвести руку провидения и призывает всех не идти против Божией воли, а молиться и не роптать, проявляя смирение. А сам он считает, что Господь милостив и всегда есть возможность молитвы, а вместе с ней и надежда на исправление ситуации, выздоровление, перемену судьбы.

Другие статьи из рубрики «Имена»

15 апреля 2016
Путь конквистадора
Библиограф, археограф и литературовед, член Санкт-Петербургского Союза ученых Евгений Белодубровский рассказывает о героической биографии и творческом пути Николая Гумилёва. 

5 мая 2015
Отец Василий
Протоиерей Василий Лесняк, 20 лет со дня смерти которого исполняется 6 мая, являл собой тот тип духовника, который объединяет в себе отца, друга и мудрого наставника.

10 июня 2014
Особенная ветвь
140 лет назад скончался Авраам Фиркович (1786 — 1874), человек, которому суждено было стать владельцем самого большого в мире частного собрания еврейских рукописей (оно хранится в отделе рукописей РНБ) и который, по словам современных ученых, заменял собой целый научно-исследовательский институт. Но собранная Фирковичем коллекция рукописей была …

20 января 2016
Канонизированный сергианин

Он брал Плевну во время Русско-турецкой войны и сочинял фортепианные сюиты,

лечил людей и писал книги по истории Церкви, был выдающимся архипастырем,

умер мученической смертью. Митрополит Ленинградский и Гдовский Серафим (Чичагов), 160-летие со дня рождения которого мы отмечаем 21 января, был олицетворением той России, …

15 марта 2012
Оливье Клеман. Таинство брата
Мать Мария (Скобцова) погибла в концлагере Равенсбрюк 31 марта 1945 года. Действительно ли она своей смертью спасала жизнь другой женщины? Или была сожжена в печи по воле случая? Для агиографов даже сама ее кончина остается загадкой. Она долгое время надеялась выжить… И в течение последних недель, выменивая хлеб на нитки, вышивала …