Саратовская епархия

История

История православия своими корнями уходит еще во времена Римской империи. Тогда не было понятия католик или православный, был христианин. После раскола империи на Западную, с центром в Риме, и Восточную, с центром в Константинополе, стали формироваться два независимых направления.

Слово «православие» означает «правильное славление»

Произошли изменения в правилах проведения обрядов и богослужений, в архитектуре храма и так далее. Даже простая одежда священника уже вызывала противостояние католиков и православных, не говоря уже о сути самого учения, ведь оно тоже претерпело существенные изменения. Так появились различия в толковании некоторых моментов Библии.

В 1054 году произошел окончательный раскол христианства на католицизм и православие. Папа Римский и Патриарх подвергли друг друга анафеме.

Это интересно! Анафема — дословно с греческого переводится как «отлучение». Имеет несколько значений, но самое распространенное это «изгнание, проклятие, отделение». На Руси понималось, как запрещение разговора с другими верующими и с Богом. Анафема накладывала на человека клеймо, его могли преследовать или даже лишить жизни.

Центром православия стал Константинополь — столица Византии. В 988 году по инициативе князя Владимира христианство пришло и на Русь. Православие стало одним из оснований русской культуры, политики и вообще всей общественной жизни. После падения Константинополя только в Российском государстве и еще малом количестве независимых стран, сохранялась эта религия. Тогда по православию был нанесен сильный удар. Храмы бывшей империи теперь использовались мусульманами в своих целях, а многих священников просто убивали.

Однако это дало толчок к развитию русского православия. Его роль в мире и сама значимость России многократно увеличилась. Москва стала одним из главных центров христианства, а позже и «Третьим Римом».

Сильно пострадала православная церковь во времена Советского союза. Тогда активно искореняли верующих, священников. Коммунисты грабили и взрывали храмы, уничтожали святые иконы и другие реликвии. Это принесло ущерб не только материальный, но и духовный. Было подорвано религиозное единение российского народа.

Саратовское Центральное благочиние

Сайт благочиния — http://centr-blg-sar.ru/

1. Сайт Покровского собора г.Саратова

2. Сайт храма во имя преподобного Серафима Саровского г. Саратова

3. Сайт храма в честь Нерукотворного Образа Спасителя г. Саратова

4. Сайт храма в честь Рождества Христова г. Саратова

5. Сайт храма во имя святителя Луки, исповедника Крымского г. Саратова

6. Сайт храма во имя святого равноапостольного великого князя Владимира

7. Сайт храма святых равноапостольных Кирилла и Мефодия при СГУ

8. Сайт храма святителя Митрофана, епископа Воронежского г. Саратова

9. Сайт храма святой равноапостольной Марии Магдалины г. Саратова

10. Сайт храма во имя святителя Спиридона Тримифунтского г.Саратова

11. Сайт храма Иоанна Богослова г. Саратова

12. Сайт храма Благовещения Пресвятой Богородицы г. Саратова

13. Сайт больничного храма святого великомученика и целителя Пантелеимона г. Саратова

14. Сайт храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы г. Саратова

15. Сайт храма Новомучеников и исповедников Саратовских г.Саратова

16. Сайт храма святых бессребреников Космы и Дамиана г. Саратова

17. Сайт храма в честь Воскресения Христова на Воскресенском кладбище г. Саратова 

18. Сайт  храма во имя святого пророка Божия Илии на Ильинской площади г. Саратова

Литература

• Правдин, А. М., Историческая записка о Саратовской епархии (за 50-летие 1828-1878 г.), Саратов, 1879, 48 с.
• Справочная книга Саратовской епархии, Саратов, 1912, Х, 706 с.
• Валеев, В., Из истории Саратовских церквей, Саратов: «Приволжское книжное изд-во», 1990, 208 с.
• Воробьев, М., прот., Православное краеведение. Очерки истории Саратовского края, М.: «Линия График», 2002, 196 с.
• Ланчиков, Б., прот., История Саратовской епархии, Сергиев Посад: Изд-во Троице-Сергиевой Лавры, 1999, 202 с.
• Новиков, А. П., Барзилов, С. И., Святители Земли русской: Биографические очерки саратовских архиереев, Саратов: «Соотечественник», 2000, 367 с.
• Яковлев, А. А., Теплов, В. В., Плякин, М. Е., Саратовские подвижники, Саратов: «Летопись», 2000, 192 с.

Сознание «единого на потребу»

Таким образом, нам, христианам, современность совсем не чужда, и мы должны делать усилие, чтобы переориентировать ее изнутри. Я употребляю слово «переориентировать» (ге-orienter) и в буквальном смысле, ибо если чего и недостает современности, так это ее Востока (Orient)!

Поясню свою мысль. В XV веке великие византийские гуманисты нашли прибежище в Италии и во Франции и дали решающий импульс Ренессансу. Но богословие и духовная практика, связанные с понятием божественных «энергий», излучаемых Воскресшим, чтобы преобразить вселенную, остались тайной восточных монахов, а под оттоманским владычеством утратили потенции культурного созидания — так, как они проявились, например, в творениях св. Николая Кавасилы и Феофана Грека. В результате современные наука и техника, порожденные эллинизмом и Библией, оказались отвергнутыми христианством, которое стало акосмичным, и подпали под власть «иных духов».

Так же и дивное патристическое видение бытия как общения, как ипостаси, осуществляющей свою уникальность в единении по образу Божественного Триединства, было утрачено за время долгого «вавилонского пленения» православного богословия, если использовать знаменитое выражение о. Георгия Флоровского. Вследствие этого на Западе динамизм личности и свободы утратил онтологическое измерение любви и слишком часто оборачивался индивидуализмом.

«Переориентировать современность» — для нас, православных, это означает смело нести двойное свидетельство: о божественных «энергиях» и о личности в общении. Тем самым девизу Всемирного Совета Церквей: «Мир, справедливость и сохранение творения» — мы сможем придать содержание собственно богословское и подлинно духовное — в перспективе творческой духовности.

Но свидетельствовать мы сможем, только свободно и ясно сознавая, что наша Традиция — это не просто ностальгическое повторение прошлого, но творческая верность. Владимир Лосский говорил, что истинное Предание есть жизнь Святого Духа в Теле Христовом и что Святой Дух является также и критическим духом Церкви. В своих лучших проявлениях современная цивилизация — это беспокойство, вопрошание, диалог, гипотеза. Она действительно во многом совпадает с нашим взыскательным Преданием и побуждает нас к тому осознанию времени, о котором я говорил. Друзья, мы вступаем в эпоху, когда уже ничто не будет происходить само собой, когда вера не устоит без осмысления веры, ибо, по слову Николая Кавасилы, «целый человек состоит из сознания и свободы».

Роль православия

Роль этой веры невозможно переоценить. Появившись на Руси, эта конфессия достаточно быстро стала близкой для простого народа. Конечно, не обошлось без крови и бунта, но в скором времени русскую землю стали украшать первые белокаменные храмы. Народ настолько сильно проникся духом православия, что позже оно становится и основой национальной культуры.

В настоящее время православие представляет собой сообщество автокефальных или поместных церквей

Кроме того, теперь догматы и заповеди веры определяли мировоззрение людей, их моральные и ценностные нормы.

Вместе с собой православие принесло и первые книги, что пусть и медленно, но способствовало развитию и распространению грамоты. Неслучайным является и то, что до эпохи Петра I образование в России было исключительно духовным.

Православие сыграло свою роль и в политике. Именно его принятие открыло Российскому государству дорогу на мировую арену, а именно позволяло налаживать более тесные связи с другими странами. Если говорить о России как о царстве, то царем мог стать только тот, кого благословил сам Бог. Народ верил, что истинный правитель идет «от Бога». Это сильно влияло и на политический курс, особенно во времена Смутного времени.

Важно! Православие стало не только механизмом управления, но и надеждой простого народа. В самые трудные времена в истории нашей страны именно вера становилась тылом

Так можно говорить о периоде зависимости от Золотой Орды, о Смутном времени, об Отечественной войне 1812 года и о Великой Отечественной войне. В такие времена не была важна политика государства, идеология или экономический курс. Человеку нужна была надежда или какая-то помощь от Бога, тогда он шел в православную церковь

В самые трудные времена в истории нашей страны именно вера становилась тылом. Так можно говорить о периоде зависимости от Золотой Орды, о Смутном времени, об Отечественной войне 1812 года и о Великой Отечественной войне. В такие времена не была важна политика государства, идеология или экономический курс. Человеку нужна была надежда или какая-то помощь от Бога, тогда он шел в православную церковь.

География благочиний

• Центральное (Кировский, Фрунзенский, Октябрьский р-ны г. Саратова )
• Аткарское (Аткарский р-н — )
• Базарно-Карабулакское (Базарно-Карабулакский р-н — ):

  р.п. Базарный Карабулак, с. Алексеевка, с. Вязовка, с. Казанла, с. Кутьино, с. Лесная Нееловка, с. Липовка, с. Максимовка, р.п. Новые Бурасы, с. Стригай, с. Сухой Карабулак, с. Тепловка, р.п. Хватовка

• Балтайское (Балтайский р-н)
• Вольское (Вольский р-н — )
• Воскресенское (Воскресенский р-н)
• Всехсвятское (Заводской р-н г. Саратова; Александровское, Багаевское, Красный Текстильщик, Рыбушанское, Синеньское муниципальные образования Саратовского р-на)
• Новобурасское (Новобурасского р-н)
• Петровское (Петровский р-н — )
• Петропавловское (Ленинский р-н г. Саратова; Краснооктябрьское, Михайловское, Соколовское муниципальные образования Саратовского р-на — )
• Татищевское (Татищевский р-н — )
• Троицкое (Волжский р-н г. Саратова; Вольновское, Дубковское, Расковское, Усть-Курдюмское муниципальные образования Саратовского р-на — )
• Хвалынское (Хвалынский р-н — )

Отвечать на «аргумент зла»

Среди самых насущных задач свидетельства я выделил бы две наиболее важные: с одной стороны, отвечать на доводы зла — от Книги Иова до «Братьев Карамазовых» — и на провокации «театра насмешки», восстанавливающего нас против Бога и побуждающего к Его отрицанию, с другой стороны, быть внимательными к современному неоязычеству — не столько ради того, чтобы его проклинать, но чтобы его преодолевать через углубление нашей веры, по примеру св. Иустина (II век), различавшего во всем «семена Слова».

Нам говорят: «Вы утверждаете, что ваш Бог всемогущ, и однако мир представляет собой абсурдистский хаос; вы утверждаете, что Он благ, и однако для бесчисленных осужденных Он приготовил вечную камеру пыток. На всем протяжении истории вплоть до сего дня люди убивают друг друга во имя Бога. Вы говорите, что Бог милосерд, а нам кажется, что Он, напротив, провоцирует жестокость и ненависть». Французский философ Рене Жирар не без основания сближал насилие и сакральность: каждое сообщество цементируется через отвержение какого-либо «козла отпущения», каждое сообщество функционирует благодаря механизмам исключения, которые охотно проецируются в вечность!

Скажем определенно: пора покончить с этим образом «дьявольского Бога», порожденным, с одной стороны, старческими систематизациями св. Августина, а с другой, искаженной проекцией тревоги, потребностью в мщении или жаждой компенсации, в том числе и так называемых православных христиан (увы!), одержимых стремлением к недостижимому могуществу. Наш Бог есть Бог Распятый (святые Отцы сказали об этом гораздо раньше Мольтмана). Создавая другие свободы — человека и ангела, Он вступил в трагическую историю любви, а затем был исключен из сотворенного Им мира и стал «царем без града», по выражению того же Николая Кавасилы. Ему чужда идея зла, и Его Лик истекает кровью во мраке — до тех пор, пока «да» какой-нибудь женщины не позволит Ему войти в сердце Своего творения, чтобы его восстановить, пересоздать и соединиться с нами во тьме смерти и ада — чтобы все наполнить Своим светом и вырвать человечество из состояния зачарованности небытием, открывая ему пути к Воскресению.

Распятый Бог не имеет ничего общего с властью тиранов или стихий. Он может действовать лишь как прилив мира, света и любви, то есть действовать через сердца, свободно открывшиеся Ему — по образу Богородицы, Он — не Бог «священных войн» и крестовых походов; Он — Бог животворящего Креста. И благая сила Воскресения нисходит на нас всякий раз, когда мы отождествляем наш крест — с Его

Крестом, наши раны — с Его язвами, из которых исходит Его свет.

Между религиями, конечно же, существуют различия и даже противоречия. Однако эти различия и противоречия не должны быть поводом для вражды, но — для дружбы. Мы можем восхищаться всеми теофаниями (богоявлениями), поскольку мы знаем, что Христос все их «рекапитулирует» — собирает в себе и превосходит, как говорили св. Ириней Лионский и преп. Максим Исповедник. Мы можем видеть во всяком человеке лик нашего Господа, потому что знаем, что все создано посредством Логоса — Слова Божия и воссоздано через Его Воплощение. Следовательно, пытаться жить во Христе — это значит включать в свою молитву, в свое служение и в свою любовь все человечество.

И так мы поймем, что невозможно поставить предела надежде, ибо это означало бы поставить предел Воскресению, как говорит преп. Исаак Сирин, иракский монах, труды которого, переведенные в IX веке на греческий язык, оказали глубокое влияние на афонскую и русскую духовность. Молитва о всеобщем спасении — одна из драгоценностей высочайшей православной святости. Ибо спасаются не в одиночку, но в великом потоке жизни сообщества святых, где обратившиеся сердцем мытари и блудницы предшествуют стольким фарисеям…

Новая евангелизация

В заключение нужно сказать, что наша первейшая задача — это новая евангелизация наших общин. Православное богословие не без основания делает столь сильный акцент на святости, составляющей опору Церкви, ибо опыт святости указывает нам на необходимость постоянного обращения к Господу — для каждой личности и всех членов Церкви, а прежде всего епископов и патриархов.

С этой точки зрения, последние годы были отмечены двумя значительными событиями: покаянием некоторых епископов в странах Восточной Европы, с одной стороны, а с другой — после веков ненависти и оскорблений признанием нашего глубокого единства в вере с нехалкидонцами и принятием решения о снятии анафем, которым мы их предали.

Постичь, что есть полнота Церкви, можно только в эсхатологической перспективе. В трудном исходе истории сила жизни, единства, святости, которая заключена в Теле Христовом, должна непрестанно выявляться и как бы вновь изобретаться в Духе Святом и в свободе — через всегда новые усилия покаяния и творчества. И тогда мы избавимся от страха и боязни. Мы войдем с открытым и свободным сердцем в пространство Богочеловечества.

Все опыты божественного и опыты человеческого, нас захватывающие, таинственно свершаются Духом и сходятся ко Христу, который пришел, чтобы все «возглавить», ибо «Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое» (Кол. 1: 16).

Религиям чистой трансцендентности мы будем говорить о Воплощении. Религиям растворения в безличном мы будем говорить о Божественном Триединстве. Гуманистам атеистического толка мы напомним, что человек был бы ничем, если бы он не был — по ту сторону своей обусловленности — загадкой, возможно — иконой! Всем — и прежде всего самим себе — мы будем напоминать, что христианство возвещает Слово, ставшее плотью для того, чтобы плоть стала Словом, Это — видение Богочеловечества, раскрытое в халкидонском догмате, который прекрасно интерпретирует митрополит Пергамский Иоанн: ни «разделение», которое есть свобода без любви, ни «слияние», которое есть любовь без свободы.

Пусть восстанут люди, прошедшие опыт Пасхи, — умершие и воскресшие во Христе. Разочаровавшимся в революции, так же как и в потребительстве, они укажут путь не к отступлению, но к Воскресению; они укажут путь созерцания, которое не означает самоизоляцию, но воплощается и потрясает основания истории; они укажут путь неутомимой борьбы в смирении, которая, будучи направляемой великим дыханием Духа, становится непреодолимо творческой. Ибо Воскрес Христос!

Выступление на богословском факультете Афинского университета 19 аперля 1991 года. Печатается по изд.: Русская мысль. 1997. N 4173. Церковно-общественный вестник. N 15. С. 4.

Одноименная глава книги:Православная миссия сегодня. Спб.: «Апостольский город», 1999.

«Говорение на языках», которые восхищают, но не назидают

Обыгрывая два достаточно похожих латинских слова, можно сказать, что Церковь в своем богослужении должна быть одновременно и lumen, и numen — то есть являть и смысл; и тайну. Православная Церковь доводит до предела «нуминозный», таинственный аспект богослужения: Церковь как «небо на земле», как мир символов, умиротворяющих и просвещающих все способности и чувства человека. Но повторю еще раз: в наше время, как никогда, ничто не происходит само собой. Может ли «нумен» быть действенным без «люмена», то есть без осмысления, разумности?

Св. апостол Павел пишет в Послании к Коринфянам: «В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1 Кор 14: 19). Но разве наше богослужение не становится зачастую «говорением на языках», которые восхищают, но не назидают? Когда религиозность сводится к эмоциям, к своего рода эстетике, тогда вера больше не просвещается разумом, а разум не оплодотворяется верой — и Церковь маргинализуется, оказывается чуждой всей культурной, научной и технической жизни нашего времени.

Эти вопросы требуют особого пастырского внимания. Византийская литургия остается удивительным памятником. Множество наших литургических текстов обладают очевидной богословской и духовной силой: они отмечены печатью Духа, который сообщает им значимость вне зависимости от культурного контекста, в котором они были созданы. Однако некоторые тексты несут на себе груз прошлого, говорят языком проклятий или языком имперским, которые нам уже давно стали чуждыми (в том числе и нам — антиохийцам).

Почему же литургическое творчество, которое на протяжении столетий было обильным, избыточным, даже противоречивым (например, появление «канонов» привело к забвению большей части «кондаков»), почему это творчество прекратилось в конце первого тысячелетия, если, конечно, не учитывать позднейших, подчас механических и «риторических», подражаний, которые мы находим в Минеях? Не обладает ли каждая эпоха правом и даже обязанностью внести свой вклад в общее наследие? И в особенности наше время, одновременно трагическое и приводящее самими своими трагедиями к «единому на потребу», — не должно ли оно, с одной стороны, освободиться от некоторых «мертвых ветвей» нашего литургического наследия, а с другой — обогатить его несколькими прекрасными текстами простыми и ясными, без чего мы рискуем потерять многих наших верующих, которые уйдут от нас в секты?

Прекращение литургического творчества означает прекращение церковного истолкования, предлагаемого народу. Не следует ли нам вернуться к такому истолкованию и использовать для этого громадные достижения современной экзегезы — конечно, при сохранении традиционного символического и типологического видения?

И первым условием для всех этих усилий не должно ли стать осовременивание литургических языков — согласно фундаментальному, но основательно забытому принципу нашей Церкви?

Неоязычество и углубление веры

Второе, о чем я хотел сказать, — это необходимость быть внимательными к современному неоязычеству, чтобы преодолевать его путем углубления нашей веры. Распространяющаяся сегодня новая «духовность» принимает чрезвычайно размытые формы — от оккультизма и магии до весьма тонких типов гностицизма — и начинает кристаллизоваться в мистическом движении, получившем название New Age. Эта духовность кажется антихристианской, но разве христианство, которому она себя противопоставляет, не является слишком часто выродившимся, не сводится ли оно к сентиментальному пиетизму и злобному морализму манихейского толка? Остановимся на трех основных темах этого двусмысленного «возврата к религиозному»: на космосе, эросе и преобразующей (сознание) медитации.

Плутарх говорит о великом вопле, пронесшемся над морем: «Умер великий Пан! Умер великий Пан!» Создается впечатление, что сегодня он возрождается. Молодые девушки, ожидающие возлюбленного, генеральные директора, нанимающие служащих, вопрошают звезды и изучают знаки Зодиака. Провозглашается наступление эры Водолея. Люди ухаживают за своим телом в соответствии с космическими ритмами. Превозносится контакт с морем, горами или снегом. Хайдеггер, созерцая молчаливый рост дерева, прославляет тайну бытия. Поэты ищут в красоте мира новые имена божественного, азиатские религии учат нас видеть в космосе теофанию. В нынешней Германии экологическое движение и буддизм объединяются в стремлении более не господствовать над природой, но раствориться в ней — древняя мечта пантеизма!

Таким образом, во всем христианском мире только Православная Церковь сохранила литургическое и мистическое видение природы. Воскресший Христос таинственно преображает Вселенную, и отныне Бог присутствует в мире не только как его причина, но и «энергетически» — Своими энергиями. В Евхаристии реализуются сакраментальные потенции материи: «Я поклоняюсь не материи, — говорит преп. Иоанн Дамаскин, — я поклоняюсь Богу, ради моего спасения ставшего материей». Аскеза делает возможным «созерцание Славы Божией, сокрытой в сущем» — в существах и вещах. Вселенная — это logos alogos, бессловесное слово, говорит Ориген, и мы можем во Христе — воплощенном Логосе — осмысленно прославлять Бога. Призвание человека, который является священником жизни, священником мира, — приносить в дар Богу логосы вещей в великой воссоединительной жертве Христовой.

В новую эпоху эта плодотворная идея была затемнена или же истолкована в чисто монашеской перспективе. Мы должны вернуть ей культурную и социальную значимость и оплодотворить ею экологическое мышление. В начале века это пытались сделать великие русские «софиологи»

Их концепции были не совсем удачными, но они напомнили нам о важности библейского образа Премудрости, особенно в 8 главе Книги Притчей Соломоновых. В этом таинственном образе Бог и Его творение как бы созерцают друг друга, ибо Премудрость есть в одно и то же время и проявление Божественного, и тайная «форма» твари

(Именно в этой перспективе мной написана небольшая книжка под названием «Спасти творение»).

Преобразующая медитация

Еще одной составляющей современного гностицизма, которая принуждает нас углублять нашу веру, является т.н. «преобразующая медитация». Многие интеллигенты и люди, занимающиеся хозяйственной и социальной деятельностью, испытывают потребность в тишине и покое. Они обращаются к методам сосредоточения Индии и Дальнего Востока — йоге, дзену, трансцендентальной медитации, которые представляются им подлинно экспериментальной наукой о внутреннем мире человека. Так им порой удается отвлечься от повседневной суеты и достичь некоторой внутренней концентрации, как бы обрести «сознание своего сознания». Однако на этом пути человека подстерегает гностическая гордыня, гипертрофия своего «я», которое люди смешивают с восточным «Я»; и, даже если они достигают искомого сосредоточения, в данном случае мы имеем дело с безличностной концепцией божественного, согласно которой другой — не более чем средство и, в конечном счете, иллюзия.

Православным ответом на это должно стать новое обретение и актуализация великого духовного наследия исихазма. Исихазму известны технические приемы, подобные азиатским, которые являются средством освобождения от «страстей», очищения ума от «помыслов», соединения ума и сердца; при этом используются различные телесные позы и физиологические ритмы, например дыхания. Но если индусский аскет погружается и постепенно растворяется в светоносной бездне «Я», отождествляемого с абсолютом, исихастский аскет обнаруживает, что свет этот исходит из личностного источника — бесконечно близкого и вместе с тем неприступного. Это тот «эпектасис» (напряженное устремление), о котором говорит св. Григорий Нисский, когда единение и инаковость взаимно усиливаются — ведь эпектасис вписан в самое сердце Троицы.

Христианская духовность — «отделенность от всего и соединенность со всем», как говорит Евагрий Понтийский, — направляет на путь смиренного служения ближнему. Медитация не замыкается на себя самое, но становится молитвой, то есть «разговором», отношением. «Молитва за гранью молитвы» дает нам предощущение Безмолвия, «этого таинства будущего мира», однако это — Безмолвие Отца. Отец говорит и посылает Свое Слово, Слово посылает на служение апостолов, апостолы — епископов, и так вся Церковь оказывается посланной нести свидетельство любви. Последнее слово христианского гносиса — именно в любви, ибо «истинное познание Бога есть Иисус Христос», как говорит св. Игнатий Антиохийский.

Чудеса

Необъяснимые деяния или события, которые связаны с Богом — это для нас настоящее чудо. Еще с древних времен в священных книгах люди писали о чудесах, которые совершал сам Иисус, его ученики, а потом и святые по всему миру.

Разве не считаются чудом иконы, которые словно спускаются с Небес от Господа? Они излечивают болезни, дарят силы и надежду. Люди не раз свидетельствовали о свершении чуда и в стенах церквей. Таких случаев существует великое множество, далеко не все они происходили сотни лет назад.

Достаточно всего лишь вспомнить время войны. Сколько великих чудес было совершено. О них рассказывали простые солдаты, которые сражались на полях битвы. Так, один фронтовик поведал, что во время сражений он и его товарищи часто видели в небе силуэт женщины, которая смотрела в сторону фашистов. Там, где она появлялась, были наименьшие людские потери со стороны советских войск.

Животворящий Крест Господень в храме Иоанна Златоуста

Великое чудо случилось в селе Годеново. Там и по сей день хранится Животворящий Крест Господень. Так, известен случай, когда в церковь приехала женщина с раком 4-ой степени. После паломничества врачи с удивлением диагностировали полное излечение.

Внимание! Животворящий Крест Господень, согласно преданию, был найден местными пастухами среди болот в окружении странного свечения. От реликвии по рассказам прозвучал голос, который повелел на этом месте поставить церковь

Именно в этом храме по сей день и хранится Животворящий Крест. Здание много раз страдало от пожаров и сгорало до основания, но реликвия оставалась целой и невредимой.

А ведь это далеко не единственный случай. Можно до бесконечности говорить о том, как святые иконы, мощи праведников спасали людей, дарили исцеление. Говорить о чудесах, произошедших в истории православной церкви можно очень долго. Это лишний раз доказывает ее значимость и роль.

В последнее время люди все больше говорят об атеизме. Так человек отрывается от своих корней, своей истории. Наверно, это неправильно. Не зря же говорят, что тот, у кого нет прошлого, не будет иметь и будущего. Православие уже давно стало стержнем русского народа. Им эта церковь и должна остаться. В самые трудные времена именно эта вера защищала наше Отечество.

Православие в современном мире. Профессор богословия Андрей Кураев