Причины победы «красных» и поражения «белых» в гражданской войне
Белогвардейская раздробленность
Добровольческая армия, основная военная сила Белого движения на юге. Январь 1918 года
Есть у нашего народа очень хорошая поговорка, которая очень точно характеризуют тактику белых в Гражданскую войну. Имеется в виду, конечно, кто в лес, кто по дрова. Ну или кто во что горазд.
Как известно, в 1919 году социалистическое Отечество оказалось в опасности, об этом прямо заявил лидер большевиков В. И. Ленин. И это действительно было так — молодая Республика Советов оказалась практически в полном окружении, в кольце фронтов.
Но тут самое главное слово — «фронтов». На счастье красных, их противники и стоящие за их спиной иностранные интервенты были расколоты. Каждый из белых генералов — Деникин, Юденич и Колчак — мнил себя главным спасителем страны. Никакого единства, никакой координации между ними не было. Это и позволило командованию красных концентрировать основные свои силы то на одном, то на другом направлении. Сначала был брошен призыв — «Все на борьбу с Колчаком», потом с Юденичем, с Деникиным и пришедшим ему на смену Врангелем.
Конечно, в успехе красных не обошлось и без толики везения. Но везет, как известно, тем, кто везет. Лидеры большевиков работали практически на износ, без сна и отдыха. А их изнеженные оппоненты больше предавались грезам о том, как верхом на белых конях войдут в Москву златоглавую.
Только беспечностью можно объяснить провал путча, который намеревались устроить в Москве скрытые сторонники белых. Один из них, некто Крашенинников, совершенно спокойно вез почти миллион рублей зачинщикам намечавшегося бунта. Его и нашли бдительные чекисты при задержании. Нетрудно было догадаться, что он не в подарок кому-то вез эту внушительную сумму в Москву. Неясно было только, кому именно. Впрочем, посыльный Колчака, как потом выяснилось, сам подсказал, направив из тюрьмы записки.
В результате чекисты смогли быстро выявить и задержать всех участников заговора. Думается, именно низкий интеллектуальный уровень белогвардейских подпольщиков И. Ильф и Е. Петров откровенно высмеяли в «12 стульях» в рассказе о союзе меча и орала.
Плакат британских интервентов времен Гражданской войны
Поскольку они тоже наверняка надеялись, что «заграница им поможет». А заграница тоже была не едина — американцы решали свои задачи в Архангельске, французы в Одессе, японцы во Владивостоке. Они не хотели нести потери, стремились разгромить большевиков руками своих российских белых марионеток. Свою же задачу видели лишь в том, чтобы застолбить за собой тот или иной кусок русской земли. Причем столбили очень жестоко, иногда с невероятной кровожадностью. А это, конечно, умножало ряды защищавших Россию красных, против которых к этим зверствам прибегли интервенты. К гонимым у нас всегда относились сочувственно, особенно гонимым лютым иноземным противником защитникам Отечества.
Уход от решения земельного вопроса
Подразделение Второй пехотной дивизии. Сочи, 1919 год
Из всех вопросов, которые в царской России требовалось решить, самым острым был о земле. В огромной стране было много малоземельных и даже вовсе безземельных крестьян.
Не случайно одним из первых декретов советской власти, как известно, стал декрет именно о земле. Это сразу поставило большевиков в более выгодное положение, чем их оппонентов. Последним нужно было или обещать нечто большее, перераспределение еще и огромных наделов сельских богатеев — кулаков, ну или вовсе ничего об этом толком не говорить. Белые предпочли второй вариант — уходить от этой темы. Максимум, о чем говорили, — некое справедливое решение после полной и окончательной победы над большевиками. т. е. над теми, кто выпустил уже декрет, необходимый миллионам крестьян. И никакого разъяснения, в чем предполагается справедливость решения, разумеется, не давалось. Это отталкивало бедняков, рассчитывающих на долю в национализируемых помещичьих угодьях, и не особо привлекало середняков и кулаков, желавших примерно того же самого, несмотря на имеющиеся собственные угодья.
В результате никакой поддержки на селе белые не получили, что в крестьянской преимущественно стране, каковой тогда была Россия, означало неминуемое поражение. Ну просто потому, что армия красных почти автоматически становилась крупнее по численности. Поскольку собирать было проще, не требовались какие-то особые меры принуждения — многие и без угроз готовы были сражаться за свой кусок земли. Для их семей в условиях нищеты и разрухи это был вопрос, по сути, жизни и смерти.
По этой причине в тылу белых действовали многочисленные партизанские отряды. Предложения большевикам, в которых обещались мир, воля и земля, находили отклик в душе большинства сельчан.
Вскоре многие, правда, разочаровались из-за политики так называемого военного коммунизма. Начались волнения, самое известное из которых случилось в Тамбовской губернии. Но и тут красные показали себя в куда более выгодном свете, нежели их белые оппоненты. Они не только применили силу, но и гибкость. От возмущавшей крестьян продразверстки спешно отказались.
Белые же, борясь с недовольством во многих деревнях, ограничивались унижающей мужиков поркой. Т. е. кнутом в самом прямом смысле этого слова, не подумав предложить еще и пряник в переносном. В итоге лишались и без того скудной опоры в крестьянской среде.
И ослабление поддержки красных на рубеже 1920 и 1921 годов ничего белым не дало — игра к тому времени уже была сделана. Все значимые силы, противостоящие большевикам, были разгромлены. Им уже приходилось думать о своем эмигрантском житье-бытье — Родину они потеряли. Потеряли прежде всего потому, что даже не попробовали найти решение земельного вопроса.
Банальное предательство
Белый плакат (1919), иллюстрирующий максимальное «сужение» красной России
Надежды белых генералов на западных союзников были не только напрасными в значительной степени, но и губительными для них. Ведь в глазах многих бывших сослуживцев, командиров Красной армии, эта ставка на Запад представлялась банальным предательством.
Большевики охотно воспользовались этой явной оплошностью оппонентов. Они довольно быстро смогли извлечь выгоду из нее, перетянув на свою сторону большую часть царского офицерского корпуса. Понятно, что материальными стимулами соблазнить десятки тысяч кадровых военных молодая и, по сути, разоренная Советская республика не могла. Наверное, кто-то сделал свой выбор из карьеристских соображений — в лагере красных проще было продвинуться, чем у белых, где обосновались многие царские генералы. Наверняка в офицерском корпусе изначально были сторонники большевиков. Но основная масса выбрала РККА именно потому, что она защищала Россию.
Ведь Гражданскую войну 1918—1922 годов лишь формально можно считать таковой, учитывая, что так или иначе вовлечены в нее были 14 государств, и все на стороне белых. В рядах красных тоже были иностранцы, как Бела Кун, но это были одиночки с левыми взглядами.
Да, важную роль в победе большевиков сыграли так называемые латышские стрелки, но Латвия, как известно, до 1918 года была частью Российской империи. Равно как и Финляндия с Эстонией, сохранившие фактически нейтралитет, выгодный для советской власти, учитывая близость к их границам Петрограда.
Противники большевиков свой коллаборационизм пытались оправдать заключением В. И. Лениным и Ко «похабного» Брестского договора с кайзеровской Германией. Договор, действительно, получился похабный, но другого в ситуации экономического развала и, самое главное, в связи с потерей управляемости армией и флотом и ожидать было невозможно. Белые генералы увидели в этом ресничку уступки противнику, в упор не замечая бревен соглашательства со странами Антанты, которые фактически втянули Россию в заведомо проигрышную Первую мировую войну.
Это прекрасно понимали военные и поэтому в массе своей надели буденовки. Хотя далеко не все из них были согласны с большевиками, особенно после начала репрессий в отношении духовенства и вообще значительных слоев так называемых эксплуататорских классов. Но при всех этих минусах сила была на стороне красных, потому что, как сказал бы Данила Багров из «Брата-2», правда была за ними.
