Померанц, григорий

Очень короткая философия

1.Каждый видит и слышит вещи. Каждый может предположить за вещами
какие-то механизмы, управляющие движением: проделки духов, «силы»
классической физики или статистические ансамбли электронов. Но есть еще
что-то, стоящее по ту сторону всех вещей, домовых, сил и структур. То,
что рождает вещи и уравновешивает их.

Есть какая-то мировая
связь, и человек может подключиться к ней, и когда он подключился, то
все остальное пусть идет из рук вон плохо — это неважно; а когда он не
подключился, то все остальное может быть очень хорошо, но это тоже
неважно. 2

В человеке есть приемник (способность подключиться к цепи) и передатчик (способность действовать)

2. В человеке есть приемник (способность подключиться к цепи) и передатчик (способность действовать).

Приемник подслушивает, если он в порядке, ритм Целого. Тогда появляется желание выразить
подслушанное каким-то частным действием. Крестьянка выражает себя тем,
что выкормила ребенка; Микеланджело — Сикстинской капеллой. Но оба они
прежде подслушали, приняли волну откуда-то. Без этого человеку нечего
сказать. Сам по себе он ничто. Женщина родит, но ребенок вырастает
свиньей. Художник напишет картину, но ее забудут.

Прежде
всего важно, чтобы хорошо работал приемник. Тогда уже будет забота, как
ответить, как передать принятое дальше

Можно и помолчать. Есть немые
натуры, спящие красавицы, вокруг которых едва ощутимое облако чего-то
хорошего. В этом облаке легче дышать. А то, что говорят люди, не
способные принять, один шум, одни помехи, шипение испорченного
механизма.

3. Есть много способов настраивать приемник:
войти в облако вокруг человека, подключенного к цепи. Войти в его след
(в слове, в музыке, в картине). Включиться к цепи, прошедшую сквозь
природу. Сблизиться с другим человеком, таким же, как ты. Иногда вдвоем
само собой выходит то, что никак не дается поодиночке.

Ребенок
растет в облаке нежности, созданном близостью, не понимая, что это она
настраивает его, и торопится вырваться, уйти подальше от маминой юбки.
Рано или поздно дело сделано — он свободен. Некоторое время приемник по
инерции продолжает работать (инерция иногда тоже хорошая вещь). Потом
настройка сбивается. Раз, два удается что-то подвертеть, третий раз все
идет насмарку. Вместо музыки слышен только собственный шум. И сквозь
него — пустота. Чувство пустоты как физическая боль. Это — сигнал.
Можно заглушить его, положить подушку на будильник, принять пирамидон.
Но пирамидон не вылечит больной зуб, надо сверлить его и положить
пломбу. И пустоту в душе тоже нельзя залить. Прохудившуюся душу надо
снова сделать цельной. А для этого есть одно лечение — связать ее с
Целым. Надо подключиться к цепи.

Диссидентская деятельность

Под впечатлением венгерской революции 1956 года и преследований Бориса Пастернака Померанц стал активным диссидентом . В 1959–1960 годах он вел полусекретные семинары по философским, историческим, политическим и экономическим вопросам. За это время он установил контакт с диссидентами, такими как Владимир Осипов, редакторами и авторами диссидентского журнала « Синтаксис» Александром Гинзбургом , Натальей Горбаневской и Юрием Галансковым . Также он сблизился с художниками андерграундной .

3 декабря 1965 года Померанц прочел лекцию в Институте философии в Москве, публично осудив сталинизм. Он произвел фурор и стал одним из первых произведений самиздатской литературы. В 1968 году он подписал петицию в поддержку участников демонстрации на Красной площади 1968 года против ввода советских войск в Чехословакию . Он также поставил свою подпись под «Обращением к мировому общественному мнению» Ларисы Богораз и Павла Литвинова в знак протеста против « Процесса четырех» . В результате он был лишен возможности защитить диссертацию по дзен-буддизму в Московском институте востоковедения .

Помимо официальных статей, посвященных духовным традициям Индии и Китая , Померантс начал писать очерки на исторические и социальные темы. Его произведения вскоре перестали печататься в Советском Союзе, но они широко публиковались в самиздате. Они также были перепечатаны в западных эмигрантских журналах Kontinent , Sintaksis и СТРАНА И МИР , и сборник статей под названием Neopublikovannoe (неопубликованные работы) был опубликован в 1972 году в Франкфурте .

Политические и социальные статьи Померанса, а также его публичное поведение привлекли внимание КГБ. 14 ноября 1984 г

Померанц получил официальное предупреждение в связи с его публикациями за рубежом. 26 мая 1985 года сотрудники КГБ провели обыск в его квартире и конфисковали его литературный архив.

Основные работы

Книги

• (на русском) Померанц, Григорий. Открытость бездне . М .: Советский писатель, 1990 г., ISBN 5-265-01527-2
• (на русском) Померанц, Григорий. Выход из транса . Юрист., 1995 г., OCLC 
• (на русском) Миркина, Зинаида; Померанц, Григорий. Великие религии мира М .: Рипол., 1995 г., ISBN 5-87907-016-6
• (на русском) Померанц, Григорий. Записки гадкого утенка , М .: Московский рабочий, (1995) 2003, ISBN 5-8243-0430-0
• Померанц, Григорий. Духовное движение с Запада. Очерк и два разговора, Ко: Книги Ко, 2004 г., ISBN 2-88037-600-9

Статьи

• Померанц, Григорий (июль – сентябрь 1989 г.). «Либерально-демократический мировой порядок и традиции субэкуменов'». Международный журнал о мире во всем мире. 6 (3): 45–55. JSTOR .
• Померанц, Григорий (июнь 1990 г.). «Армагедон, перестройка и утопия». Международный журнал о мире во всем мире. 7 (2): 76–81. JSTOR .
• Померанц, Григорий (сентябрь 1991 г.). «Убийство, незамеченное Западом». Международный журнал о мире во всем мире. 8 (3): 55–58. JSTOR .

Примечания

1. . «Православие и мир» (16 февраля 2013). Дата обращения: 16 февраля 2013.
2. ↑
3. Записи о бракосочетании родителей и другие метрические записи соступны на сайте еврейской генеалогии JewishGen.org.
4. ↑
5.  (недоступная ссылка). Дата обращения: 17 февраля 2013.
6. «Записки гадкого утёнка»: «В райвоенкомате мне предложили ждать повестки (рядовой необученный, ограниченно годный по зрению). Я пошёл в комсомольский комитет ИФЛИ, попросил взять меня снова на учёт (накануне войны я снялся и прикрепился по месту жительства, как все лица без постоянной работы). Меня послали сперва подсобным рабочим на 24-й завод — там что-то строили, потом охранять обувную фабрику».
7. «Записки гадкого утёнка»: «Наконец, хлопнуло по заду, как бы палкой. Я встал и пошел на перевязку. На медпункте залепили царапину. Вдруг раздался ужасный грохот, одна из потолочных балок рухнула, голову моего напарника сразу залило кровью, он дико закричал; а меня стукнуло по обеим рукам и по ноге. И вот теперь навалился страх. Показалось, что сейчас непременно крыша обрушится на голову. Судорожным рывком, как обезглавленная курица, я выскочил из избы, схватился за столбик крыльца и больше не мог сделать ни шагу. Онемела раненая нога».
8. «Записки гадкого утёнка»: «Беребисский задумался; видимо, перед его умственным взором развернулось штатное расписание. Потом в глазах мелькнуло „эврика“: „Я вас прикомандирую к редакции с зачислением в трофейную команду“».
9. «Записки гадкого утёнка»: «В это самое тягостное для меня время помначполитотдела по комсомолу, высокий красивый юноша, весь в блестящих ремнях, вдоль, поперек и крест-накрест, предложил мне стать комсоргом управления дивизии. Новые обязанности мои были несложны: один раз в месяц собрать членские взносы и иногда написать рекомендацию в партию от имени общего собрания (которое я ни разу не собирал). За взносами я заходил в штаб дивизии (комсомолец-переводчик), в прокуратуру (комсомолец-следователь)».
10. . pamyat-naroda.ru. Дата обращения: 24 ноября 2017.
11. . pamyat-naroda.ru. Дата обращения: 24 ноября 2017.
12. «Записки гадкого утёнка»: «Незадолго до этого Черемисину кто-то указал, что человек ниоткуда, нигде не числящийся, в армии невозможен, и меня оформили сержантом, командиром отделения 291 гв. с. п. Сержант с наганом — это не хуже, чем младший лейтенант с автоматом (Ванька-взводный). Вполне гожусь на офицерскую должность… я пошёл в политотдел и написал заранее обдуманный текст: „Прошу направить меня комсоргом стрелкового батальона“. Уже по лицу писаря я увидел, что дело мое в шляпе.
    Комсоргов стрелковых батальонов всегда не хватало. Должность эта была некадровая. Кадры имели звание старший лейтенант (бывшие политруки) или капитан (бывшие старшие политруки). А комсорг стрелкового батальона — только лейтенант. После Сталинграда политработникам не велено было подымать стрелковые цепи».
13. . pamyat-naroda.ru. Дата обращения: 24 ноября 2017.
14. «Записки гадкого утёнка»: «Из госпиталя я съездил в штаб армии, предъявил справку о награждении орденом Красной Звезды и получил знак. Одной здоровой рукой трудно было прикрепить звездочку к гимнастерке. Я положил её под подушку, пошёл обедать, и больше своего ордена не видел. Его украли».
15. . pamyat-naroda.ru. Дата обращения: 24 ноября 2017.
16. Григорий Померанц. . Дата обращения: 18 августа 2017.
17. . «Lenta.ru» (19 февраля 2013). Дата обращения: 4 июля 2013.
18. ↑ В. Ойвин. . Портал-Credo.Ru (30 мая 2011). Дата обращения: 19 ноября 2012.
19. Е. Ямбург. . Огонёк (№ 11, 10—16 марта 2008 года). Дата обращения: 24 октября 2018.
20. Дугаров Буянто. . «Тува-Онлайн» (10 января 2019). Дата обращения: 17 января 2019.

Три клинических случая

Были
у дедов сапоги. Не простые — семимильные сапоги. Сами несли через
войну, разруху, террор. Думали деды — износу сапогам не будет. Но не
тут-то было. Начала история разувать дедов. Дергает и дергает за
каблук. Деды сопротивляются, не хотят разуваться, но обутыми быть никак
не удается: пятка в голенище застряла, пальцы едва касаются подошв, а
дальше не лезут. Не то ноги распухли, не то кожа ссохлась.

Плюнуть
бы на сапоги, да как-то страшно на старости лет по-мальчишески пойти
босиком. Спотыкаются старики, путаются в полуспущенных голенищах,
падают. Нервы совсем расходились, что ни день — скандал.

Отдышавшись,
деды смеются друг над другом. Те, у кого сапоги слезли наполовину,
тычут пальцами в консерваторов, разувшихся только на одну треть. А те,
кто освободился на три четверти, за глаза называют друг друга
ортодоксами.

Это клинический случай номер один — маразм полуснятого сапога.

У
отцов была другая игрушка: въехать в Глупов на белом коне, сжечь
два-три учреждения и место, на котором они стояли, посыпать солью. Но
торжественный въезд в Глупов был отменен. Пришлось возвращаться в
вагоне третьего класса, рядовыми советскими гражданами.

Забились
отцы в крысиные норки, ходят на службу, а в душе скачет белый конь, не
дает покоя, по ночам снится, проклятый. Мучает роковой вопрос: человек
я или тварь дрожащая? Поймут ли грядущие поколения весь мрак, весь ужас
нашего существования?..

Напившись, отцы обвиняют друг
друга, кто больше продался ответственным работникам, и бьют посуду.
Идеал белого коня постепенно тускнеет, отодвигается на второй план,
становится чем-то вроде огурца: закуской к водке.

Это клинический случай номер два — маразм не выведенного из конюшни белого коня.

Третий случай — с малолетними.

Деды
пьют валидол, потому что не достроили хрустальный дворец. Отцы пьют
водку, потому что не разрушили хрустальный дворец. Мальчики лижут
сивуху или жрут барбамил, потому что им на все плевать.

«Все гениальные и прогрессивные люди в России были, есть и будут картежники и запойные пьяницы» (Достоевский).

Это клинический случай номер три — маразм дерьма, возведенного в идеал, маразм как чистое (и отчасти даже святое) искусство.

Диссертации

Первая (курсовая) работа была написана Г. С. Померанцем ещё до начала Великой Отечественной войны; в ней рассматривались произведения Ф. М. Достоевского. Но в 1949 году, после ареста по обвинению в антисоветской деятельности, диссертация была ликвидирована «как документ, не относящийся к делу».

Кандидатская диссертация «Некоторые течения восточного религиозного нигилизма» была написана Померанцем в 1968 году. На 500 страницах текста рассматривалась по большей части буддийская школа дзэн. Диссертация стала первым советским научным текстом, описывающим данную школу настолько подробно. Но перед самым началом защиты в Институте востоковедения Академии наук Померанц поставил свою подпись в защиту участников демонстрации 25 августа 1968 года против введения в Чехословакию войск СССР, состоявшейся на Красной площади. После этого защита не состоялась по формальной причине «отсутствия кворума в Учёном совете», фактической причиной стал «приказ сверху». Автореферат диссертации, однако, был уже опубликован. Позднее рукопись диссертации активно использовал Андрей Тарковский при работе над «Сталкером».

В дальнейшем Померанц отказался от новых попыток написания диссертаций.

Бог и ничто

Что
я знаю о Боге? То, что этот образ приходит в голову над пустотой:
последним, когда падаешь в нее, и первым, когда возвращаешься назад,
еще не различая ничего: где субъект и где объект, где факт и где ритм
теней… Мейстер Экхарт из любви к Богу сбрасывает Его в Ничто.
Отпадает мертвое, придуманное, а живой возвращается к живому и родится
заново, как в душе Иисуса. Остальное — иконы. Живой Бог — тот, кто
воскресает из Ничего. Вера, которая не разрешает сбрасывать Бога в
Ничто, делает икону кумиром, и атеизм следует за нею, как тень.

Каждая
вера чтит свой образ Божий, свои иконы. Но икона (в камне или в слове)
— только подобие, «сеть, которую надо отбросить, когда поймана рыба»
(китайская поговорка). Икона прозрачна. Она не застилает вечного света,
а только смягчает его, делает выносимым для глаза.

Подлинное
нельзя высказать. Все изреченное — только подобия. Дело совсем не в
том, чтобы труп вырвался из могилы и вознесся на небо (то самое,
которое взломал Коперник?). То, что произошло с Христом, было гораздо
большим чудом. Его смерть вызвала в душах учеников обвал, который
длится до сих пор, и Христос тысячу и тысячу раз воскресал в
человеческом сердце. Этот сдвиг, этот обвал мертвых пластов в сердце,
это торжество жизни и есть величайшее чудо во вселенной.

Само
слово Бог — подобие. Оно так же не имеет прямого смысла, как и другие
слова любви. Если бы любимая в самом деле стала солнцем или звездой,
кому это нужно? То, что высказывается словами, не равенство любимой
звезде, а любовь. И Бог — это не равенство чему-то другому. Это слово
любви, сказанное жизни. Слабый человеческий отклик из пустоты, взрытой
познанием. Познанием Целого.

Философские позиции

Андрей Сахаров , который познакомился с Померанцем на неформальном семинаре в квартире Валентина Турчина в 1970 году, описывает свои интересы следующим образом:

Померанц был одним из первых русских учеников теоретика культуры и литературы Михаила Бахтина .

На протяжении многих лет Померанц был вовлечен в полемику с Александром Солженицыным . Померанс резко критиковал то, что он считал догматическим христианским национализмом Солженицына, и позиционировал себя ближе к либеральному, интернационалистическому крылу интеллигенции . Он опровергал идею Солженицына о «зле» как о неизбежном глобальном, устоявшемся явлении, связанном с коммунизмом, цитируя восточные традиции, которые отвергают представление о вечном, онтологическом зле по своей природе.

Сам Померанс заявил, что предпочитает называться «мыслителем» ( мыслителем ), а не «философом», поскольку этот термин не подразумевает академической дисциплины философии, которая, по его мнению, просто соседствовала с его собственной работой ( по соседству ).

Один из наиболее цитируемых на русском языке произведений Померанса отражает его взгляды на природу социальных дебатов:

Ранний период жизни

Григорий Померанц родился в 1918 году в польской еврейской семье в Вильнюсе , Литва . Его семья переехала в Москву в 1925 году. Померанц окончил Московский институт философии, литературы и истории по специальности русский язык и литература ru (IFLI, MIFLI). Его диссертация о Федоре Достоевском была осуждена как «антимарксистская», в результате чего в 1939 году ему не разрешили поступить в аспирантуру . В 1940 году он продолжил читать лекции в Тульском педагогическом институте.

Во время Второй мировой войны Померанц ушел добровольцем на фронт, где воевал пехотинцем Красной армии . Он был ранен в ногу, в результате чего был направлен писателем в редакцию районной газеты. Награжден орденом Красной Звезды .

В 1946 году он был исключен из КПСС за «антипартийные высказывания». Через три года его арестовали и приговорили к пяти годам лишения свободы за антисоветскую агитацию . После смерти Иосифа Сталина в 1953 году он был освобожден по всеобщей амнистии. Он не вернулся в партию, что запретило ему преподавать в высших учебных заведениях. Также ему было отказано в проживании в Москве. С 1953 по 1956 год , Померанц работал учителем сельской школы в Донецком бассейне , а затем, по возвращении в Москву, как библиографом в Фундаментальной библиотеке общественных наук в Российской академии наук .

Статьи

• Басё и Мандельштам // Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока. М., 1970. С. 195—202.
• Дзэн // Дебитор — Евкалипт. — М. : Советская энциклопедия, 1972. — ( :  / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 8).
• Дзэн и его наследие // Народы Азии и Африки, 1964, № 4.
• Парадоксы дзен (О течении буддизма) // Наука и религия. — 1989. — № 5.
• Традиция и непосредственность в буддизме чань (дзэн). // Роль традиций в истории и культуре Китая. М., 1972.
• Соломин Г. С. (псевдоним). К анализу взглядов Ку Хун-мина // Китай: традиции и современность / Отв. ред. Л. П. Делюсин. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1976. — С. 153—167. — 335 с.
• О причинах упадка буддизма в средневековой Индии // Антология гнозиса (сб. ст.). Т. 1. СПб., 1994. С. 169—195.

Реабилитация черта

Леониду Ефимовичу Пинскому — с любовью и благодарностью.

Художники
придают ангелам сходство с женщинами и детьми; черта рисуют мужчиной.
Тут есть какая-то правда. Черт — мужчина. На своем месте он так же
хорош, как Гармодий, сразивший тирана. Если человечество не может
состоять из одних женщин и детей, то идеалы человечества тоже нельзя
свести к ангельским ликам.

Говорят, что черти безобразны.
Это — условность иконы. Врубель разрушил ее, и мы знаем: демон
прекрасен, когда лицо его обращено к Властелину. Черт — ангел
сопротивления. Но этот ангел становится безобразным, когда
сопротивляться нечему. Когда нет ни деспота, ни раба, ни отдельного
существа, ни вселенной, когда падают все различия, все плавится, теряет
материю, становится светом. Черт не хочет плавиться, он тугоплавок и в
белом свете любви дымит багровым и черным.

Час демона
начинается в сумерках. Мир остывает и снова распадается на части. Сама
жизнь смотрит тогда на человека двумя разными лицами. И нельзя
одинаково глядеть на машину и на Бога, одинаково отвечать на
принуждение и любовь.

«Мудрый подобен зеркалу, — говорил Чжуанцзы. — Оно отражает тьму вещей, оставаясь ясным и незамутненным» .

Ибо
есть невидимая ось, вокруг которой все движется: память о белом накале.
Невидимый позвоночный столб связывает организм, не сковывая его, не
мешая откликаться жизни, не мешая всплывать из глубины той маске,
которой требует роль. Я помню человека, в душе которого рядом жили
князь Мышкин Достоевского и франсовский Люцифер. Никакого внешнего
порядка не было. Но Люцифер не пытался захватить первое место. Было
стихийное чувство жизни, и оно подсказывало, когда говорить князю Льву
Николаевичу и когда — бесу гордыни…

Человек должен быть
мужчиной по отношению к власти и женщиной по отношению к Богу. Мы по
большей части наоборот: мужчины по отношению к Богу и женщины по
отношению к власти. Иногда — капризные женщины, склонные к гаремным
шалостям, интригам и сплетням…